Но другие итальянцы знали именно «трансрифейскую» Белую Русь. Первый глава римской Академии Юлий Помпоний Лет, посетивший северную часть ВКЛ в 1479-1480 гг., говорил позже на лекциях по Вергилию, что река Гипанис (Северный Буг) «зарождается в болоте левкоскифов (in paludes Leucoscytharum) и впадает в Борисфен». Не вызывает сомнений, что «левкоскифы» ? те же «белые русские»: в Сарматии, утверждает Лет в другом месте своих лекций, говорят на семи разных языках, из них самый распространенный скифский, который называют также русским. В рассуждениях об истоках Гипаниса «в болоте левкоскифов» Лет ссылается на «отца истории» Геродота, но обращение к соответствующему отрывку IV книги «Истории» разубеждает: самому Геродоту «левкоскифы» были неизвестны. Там, правда, сказано, что около большого озера, из которого берет начала Гипанис, водятся белые дикие кони, — не отсюда ли Лет и образовал свой термин? Точнее, перевел на греческий язык термин Russia Alba, известный ему из других источников. Возможно, Лет знал и страну Leucovia Бэкона.
Помпоний Лет оказал огромное влияние на целое поколение европейских гуманистов (и не только итальянских). Поэтому можно считать естественным, например, что именно «трансрифейская» Белая Русь была известна воспитаннику Академии Филиппу Каллимаху (см. главу 8). Во время своего путешествия Лет достиг Тана в устье Танаиса-Дона (современный г. Азов), который до 1475 г. был венецианской и генуэзской колонией. Точно так же Астольф, один из героев «Влюбленного Роранда» (Orlando innamorato) — поэмы-пародии на рыцарские романы, написанной около 1487 г. знаменитым итальянским поэтом Маттео Боярдо и опубликованной в 1495 г., уже после смерти автора, — мчится через Германию, Великую Русь, Трансильванию и Белую Русь в Тана:
Passato ha i Maganzesi e dopo loro
La Magna la Rossia, la Transillvana
La Rossia bianca, ed e giunto alla Tana.
Наверное, неслучайно маршрут вымышленного Астольфа повторяет реальный маршрут Лета. Надо полагать, Боярдо в этих строках коротко передал впечатления Лета от его путешествий в «Сарматию».
Традицию пародий на рыцарские романы, начатую Боярдо, продолжил «Дон Кихот» Сервантеса, где реминисценции из «Влюбленного Роланда» Боярдо и «Неистового Роланда» Лудовико Ариосто встречаются чуть ли не на каждой странице. На протяжении всего произведения Сервантес насмехается над авторами и читателями рыцарских романов – между прочим, и над тем, насколько запутанные и нелепые их сведения о географии. Так, рассудительный лиценциат Перо Перес в открытую издевается над Дон Кихотом: «Если ветер будет попутный, а море спокойно и безбурно, то лет через девять вы очутитесь в виду великого озера Писписийского, то бишь Меотийского , а уж оттуда немногим более ста дней пути до вашего королевства». Но и Белую Русь часто связывали с «Меотийским озером». В приведенном отрывке из «Дон Кихота», возможно, могла бы фигурировать и она – не как название определенного географического объекта, но как синоним чего-то неопределенного, невероятного, как «царство пресвитера Иоанна» или «острова Бразиль».
Правда, что касается лекций Лета, географические координаты озер или болот, откуда берет начало Гипанис, можно определить очень точно. Б. Рыбаков убедительно показал, что известный античным ученым Гипанис – не Северный Буг в современном понимании, а система рек Горный Тикич-Синюха-Буг (в нижнем течении). Горный Тикич действительно начинается с нескольких озер современной Черкасской области Украины. Значит, именно это место Лет относит к «Левкоскифии», а позднее, как мы увидим, то же самое делают Кромер, Стрийковский и другие в отношении к Белой Руси.
Наш разбор «альбарусики» XV в. был бы неполным, если бы мы ничего не сказали о документе, впервые опубликованном в начале XVII в. униатским киевским митрополитом Ипатием Потеем. 14 июня 1605 г. Потей лично прибыл в Виленскую ратушу, где заседали бургомистры и райцы, и сообщил о найденной им, якобы в Кревской церкви, рукописной старославянской книге, содержащей описание Флорентийского собора и так называемую «эпистолию» митрополита ВКЛ Мисаила (1476-1480) к папе Сиксту IV, датированную 1476 г. Чтобы избежать обвинений в фальсификации, Потей попросил всех присутствующих засвидетельствовать подлинность «эпистолии» и внести этот факт в актовые книги. Находка была немедленно издана Потеем, на русском и польском, под названием «Поселство до папежа рымъского Сикста Д» (с целью довести, что Мисаил признавал Флорентийскую унию и был в этом смысле его предшественником). Среди послов к Сиксту IV в преамбуле «грамоты Мисаила» названы «благоверный княз Дмитр Вяземский сын князя Константинов з белое Руси». Это нас интересует в первую очередь, так как Мисаил до своего избрания митрополитом занимал смоленскую кафедру и должен был знать собственную епархию. А свидетельство о принадлежности ее к Белой Руси, если бы «эпистолия» была настоящей, приобретало бы исключительную ценность.
Несмотря на меры, предпринятые Потеем, фальшивость его находки начали вскрывать сразу же после публикации. Объективности ради заметим: на такую критику она была осуждена независимо от подлинности, уже по идеологическим мотивам. Анонимный автор «Перестроги», полемического произведения против унии, высказывался насчет «Поселства до папежа» таким образом: «Книги змышляют [униаты], пишучи под датою старою, письмом старым, якобы колись тая згода [уния] трвати мела; але присмотрись пильно в самую речь, и знойдешь, же хоть такие письма старые змышляють, але речь вся Потеева, як бы усты сам мовил; притом знойдешь слова, века теперешнего людьми уживаемые, которых старые предки наши неуживали».
Мнения позднейших исследователей по поводу «грамоты Мисаила» разделились. Одни, как В. Завитневич, Я. Карский, Я. Станкевич, В. Пануцевич, считают ее фальшивой; другие, как митрополит Макарий, А. Мартас, не отрицают аутентичности – не в последнюю очередь потому, что не видят в ней никакой «крамолы» с точки зрения ортодоксальной догматики. Мы не рискнем высказать своим мысли по поводу основной части грамоты, но ее преамбула, где перечисляются послы Мисаила к папе, действительно написана на белорусском языке скорее конца XVI — начала XVII, чем XV в. К тому же контекст, в котором использован наш термин, очень напоминает другие работы периода активной униатско-православной полемики XVII в., например, дополнение православного священника Андрея из Слуцка (см. главу 11). Поэтому мы считаем, что сведения о Белой Руси в «эпистолии» отражают реалии не 1476, а 1605 г., и отнести на ее основании к Белой Руси XV в. Вязьму в частности, и Смоленщину в целом, нельзя. Даже если допустить подлинность самой грамоты, похоже на то, что Потеем был сфабрикован список знатных послов православного вероисповедания, чтобы придать как можно больший авторитет своей находке, а значит, и идее унии. Митрополита, однако, подвело то же, что и большинство позднейших исследователей: современное ему понимание Белой Руси он ретроспективно перенес на XV в. Примерно такую же ошибку допустили столетием позднее фальсификаторы «Соборного деяния на мниха Мартина Арменина». Так постепенно история этого названия становилась историей подлогов и мистификаций (пусть и непреднамеренных).
Обсуждение · Нет других отзывов
Оставить свой отзыв